Почему уничтожается отцовство?

Новичок, начни здесь!

Признаемся со всей откровенностью: отцовства не существует. По крайней мере, в правовом поле нет отцовства. Презумпция недоверия к отцу и презумпция доверия к матери в равной степени узаконены. У отцов нет никаких прав. В лучшем случае у них есть обязанности, в худшем – недостатки. Территория отца есть территория вины, вечной и неискупимой.

Почему же законы России не защищают отцовство?

Весной 2008 года я принял участие в разработке законопроекта, посвящённого поддержке отцовства в России.

По приглашению автора проекта «Папин День» Сергея Крячкова, главы департамента социальной защиты населения г. Москвы Владимира Петросяна, депутата Московской городской Думы, председателя комиссии по культуре Евгения Герасимова я выполнял роль научного консультанта.

26 мая на заседании комиссии МГД по культуре и массовым коммуникациям был обсуждён вопрос «О праздновании «Папиного дня в городе Москве. Об актуальности разработки закона «О поддержке отцовства», а 31 мая на Поклонной горе прошёл необычный праздник – «Папин день», организованный Департаментом социальной защиты населения города.

Реакция СМИ была неоднозначной; через несколько дней после заседания комиссии в газетах можно было встретить всё – от рептильных восторгов до едкой и не очень уместной критики. Почти каждое издание, откликнувшееся на событие, процитировало моё выступление в Думе, особо не вникая при этом в его смысл. Отношение к проблеме отцовства по-прежнему остаётся инфантильным, например, МК ограничился девичьим «хи-хи-хи», выпустив заметку с характерным названием «В Мосгордуме женщин признали злом. Папин день станет началом конца унижения российских отцов».

(Почти исчерпывающую картину реакции СМИ можно увидеть, набрав в разделе «новости» Яндекса «Папин день» или «Кирилл Журавлёв»).

Нижеследующий текст представляет собой попытку довольно бегло рассказать о корпусе проблем, скрывающихся сегодня за вывеской «проблема отцовства», обозначить ключевые вопросы и реперные точки. Я не ставил перед собой задачу наметить пути решения проблемы; выражаясь языком нозологии, я всего лишь собрал анамнез и выстроил клиническую картину.

1. Неполные семьи и патернальная депривация
Всё больше детей воспитывается в неполных семьях. Авторы исследований в области психологии развития, психологии ребёнка единодушно говорят о том, что патернальная депривация чревата тяжёлыми последствиями для формирования личности ребёнка, в особенности – для её социализации. Пагубные последствия, к которым приводит (часто – намеренная) изоляция ребёнка от отца, в большинстве случаев необратимы, хотя бы в силу тотальной феминизации воспитательных практик. За пределами семьи детей воспитывают исключительно женщины – в детском саду, в школе, в других детских учреждениях, поэтому лишение ребёнка всего того, что может дать ему его родной отец, как правило, решительно нечем компенсировать.

Эрих Фромм был тысячу раз прав, объясняя разницу между материнской и отцовской любовью в своей книге «Искусство любви». Любовь матери – безусловна: ребёнок почти никогда не рискует получить отказ в очередной порции тепла и ласки. Любовь же отца – условна. До встречи с требованиями человеческого сообщества ребёнок сталкивается с требованиями отца, и в случае их неисполнения может лишиться ощутимой части заботы и внимания. Отец, в значительной мере, является фигурой, в раннем детстве ребёнка замещающей общество. Моральные установки отца, выраженные в ультимативной форме (за ослушанием неотвратимо следует наказание), постепенно интериоризуются ребёнком – становятся его требованиями к самому себе. А потом, когда отца рядом нет, отношения с обществом выстраиваются по образцу отношений с отцом – в результате поведение взрослого человека социально ориентировано; он готов пожертвовать своими личными интересами ради ценностей, превосходящих ценность собственной жизни. При сохранившемся сценарии меняются актёры – происходит экстериоризация усвоенного, впитанного в детстве.

Отсутствие отца сопряжено с неизбежным нарушением процесса воспитания и социализации ребёнка. Психолог Анри Биллер, исследуя судьбы мальчиков, не получивших отцовского воспитания, отмечает их неуверенность в себе, трудности в определении моральных ценностей, высокую вероятность суицидального поведения, наркомании и правонарушений. Ему вторит И.С. Кон, утверждая, что у детей (и мальчиков и девочек), растущих без отца, часто понижен уровень притязаний; у них, особенно у мальчиков, выше уровень тревожности, чаще встречаются невротические симптомы; мальчики в неполных семьях с трудом общаются как со сверстниками, так и со старшими, отсутствие мужчины в семье отрицательно сказывается и на успеваемости, и на самоуважении детей – опять же в особенности мальчиков; они хуже усваивают мужские роли и соответствующий стиль поведения, а потому преувеличивают, гипертрофируют свою маскулинность (грубость, драчливость и т. п.). Эти дети во много раз чаще склонны к девиантному поведению.

Ряд исследований, проведённых за последние годы, продемонстрировал, что вопреки распространённому заблуждению, присутствие отца играет исключительно важную роль даже на самых ранних стадиях развития ребёнка, т.е. до трёхлетнего возраста. Один из примеров – нашумевшее исследование, предпринятое группой учёных из университета Северной Каролины. В ходе пристального наблюдения за сотнями малышей выяснилось, что речевое развитие ребёнка зависит, прежде всего, от отца, хотя, казалось бы, матери намного больше общаются со своими детьми.
В эксперименте участвовали семьи с детьми в возрасте около 2 лет. Учёные протестировали лингвистические способности родителей (лексикон, особенности синтаксиса, идиолекта и т.д.), через год протестировали и малышей. Обнаружилось, что у красноречивых пап-ораторов дети также легко владели языком. Если уж отец «испил воды из Иппокрены», то и ребёнок, вероятнее всего, будет отличаться красотой и богатством речи. И напротив, чем примитивнее разговаривает папа, тем беднее речь его ребёнка...

А вот лингвистические способности матерей не играют почти никакой роли. Чем это объяснить? Доктор медицины М. Хантер и его коллеги из университета Шеффилда (Англия) пришли к выводу, что человеческий мозг (а в особенности – мозг ребёнка) легче распознаёт речь мужчин, нежели женщин. «Для женщин характерно использование просодии или естественной «мелодии» речи, которая делает их речь более сложной для восприятия, – утверждает учёный. – Женский голос имеет более сложный диапазон звуковых частот и требует большей активности мозга в процессе распознавания речи».
Вполне возможно, что допустимы иные объяснения, но факт остаётся фактом... Многие психолингвистические исследования, посвящённые проблеме усвоения языка, также говорят о значительной роли отца в этом процессе.

Не будет преувеличением сказать, что почти каждая патология общества: насилие и криминал, наркомания и алкоголизм, нежелательные беременности, суицидальное поведение, – в большей степени инициирована безотцовщиной, чем каким-либо иным фактором. Безотцовщина – одна из наисерьёзнейших проблем нашего времени. Суть этой проблемы заключается не в том, что отцы оставляют семью и детей, а, прежде всего, в том, что очень многим из них, любящим своих детей, не дают возможности быть отцами.

2. Рост независимости женщин, количества разводов и легитимация неполной семьи

Безусловная ценность традиционной, нуклеарной семьи пошатнулась. В связи с этим, как показывают исследования, проведённые в европейских странах и в России, всё большее количество женщин – будущих матерей – готовы воспитывать своё чадо без мужа и отца. Причём количество респондентов, полагающих, что «для воспитания и развития ребёнка нет необходимости в обоих родителях, а естественное желание женщины иметь детей далеко не обязательно связывать с созданием семьи» неуклонно растёт. Таким образом, налицо процесс легитимации неполной семьи, являющийся, как и рост количества разводов, одним из следствий эмансипации женщин.

Большая часть разводов – результат одностороннего решения, и именно женщины инициируют до 80% расторжений супружеских союзов. Крупный российский психолог Е.П. Ильин в книге «Дифференциальная психофизиология мужчины и женщины» отмечает, что по данным исследований в России женщины являются инициаторами порядка 75% разводов, и, как ни странно, процесс адаптации после развода у женщин происходит существенно легче, нежели у мужчин. Дети в подавляющем большинстве случаев остаются у женщин, но это обстоятельство крайне редко мешает повторному браку. В 60-70% случаев матери, пользуясь своим привилегированным положением, всячески препятствуют контактам бывшего мужа с собственным чадом.

3. Феминоцентризм семейной и демографической политики

Существуют государственные программы, нацеленные на то, чтобы создать для матерей максимальный комфорт, общественные организации и движения, защищающие права матери и ребёнка и т.д. Статья 38 Конституции РФ посвящена материнству и детству, но в ней нет ни слова об отцовстве – двойной стандарт зафиксирован даже в главном законе страны. С лёгкой руки одного из российских политиков обрело популярность словосочетание «материнский капитал».

Несмотря на очевидную значимость проблемы отцовства, на то, что в воспитании детей исторически сложившаяся роль отца, как минимум, не менее важна, чем роль матери, на протяжении многих лет этот вопрос традиционно замалчивается. Исключительно женские, материнские проблемы ставятся во главу всех мер и рекомендаций в области семейной и демографической политики. Проблемы мужчин, отцов в рамках семейной политики совершенно не учитываются, а если это и происходит, то лишь в контексте борьбы с алкоголизмом, насилием и рядом других пороков. Фактически, между понятиями «материнство» и «детство» парадоксальным образом поставлен знак тождества.

Но ведь отцовство – не менее достойное и важное дело, нежели материнство, и поэтому заслуживает всяческого поощрения. От поощрения и поддержки отцовства зависит будущее нашей страны. Не следует ли уравнять права отцов и матерей в получении поддержки от государства? А также установить льготы для мужчин, имеющих детей, при приёме на работу, при определении времени отпуска, предоставлении медицинских услуг и пр.

Частая неподготовленность отцов также является результатом ущербной семейной политики. Даже в полноценных семьях наличие и отца и матери нередко остаётся лишь номинальным в случаях недостаточного участия в воспитании ребёнка молодых пап, неглубокого осознания ими своей отцовской роли. Средний возраст новоиспечённого папы в России не достигает и 25 лет, то есть, по сути дела, рубеж перехода к самостоятельной жизни совпадает у многих с рождением собственных детей. Будущие папы нуждаются в информации, у них нет должных навыков обращения с ребёнком. Тезис о том, что искусству отцовства можно и должно учить, не может вызвать даже малейших сомнений, однако на самом высоком уровне определения направлений семейной политики в России напрочь отсутствуют какие бы то ни было инициативы, нацеленные на подготовку и образование будущих отцов.

4. Жертвы узаконенного киднеппинга: отцы и дети после развода

Как ни парадоксально, в России, да и во многих других странах, киднеппинг действительно узаконен, но только в том случае, если он осуществляется женскими руками. В большинстве цивилизованных стран мира существует двойной стандарт: при разводе учитываются исключительно права матери в ущерб правам отца; интересы ребёнка при этом не играют никакой роли. Что поделать – ladies first... Увы, мы привыкли уступать женщинам даже в том случае, если жест джентльменства наносит очевидный вред нашим детям... Разведённые отцы, требуя защиты своих родительских прав, организовали демонстрацию на улицах Лондона. В Шотландии оскорблённые папы пикетировали здание парламента. В США ежегодно более миллиона детей становятся жертвами разводов, инициированных, как правило, матерями. Именно в этой стране неслыханное количество отцов было насильственно отделено от детей. Возмущённые политики и общественные деятели вынуждены молчать из-за соответствующего политического климата – античеловеческого, но защищающего права женщин в ущерб интересам детей.

Невиновных мужчин и их детей разлучают друг с другом. Так называемые «ограничительные ордера», разлучающие отцов и их детей на месяцы, годы, а то и на всю жизнь, выдаются без наличия каких-либо доказательств и оснований. Их выдают на слушаниях, на которых отец не присутствует или даже не знает о них, либо по факсу и вообще без всяких слушаний. Отцы, получившие такой ордер, должны немедленно отказаться от всяческих попыток общения с собственными детьми.

Почему же родители, которые не обвинены ни в каких преступлениях, должны передавать кому бы то ни было право на воспитание их детей? Ситуация после развода, при которой мать стремится ограничить контакты отца и чада, выглядит как требование к безупречному родителю финансировать кражу его собственного ребёнка. Материальный шантаж отца за право общения со своими детьми стал совершенно обычным делом.

Ставшие модными обвинения в домашнем насилии обычно используются как эффективное оружие для получения преимуществ в опеке над детьми, – ограничительные ордера раздаются, как конфеты. Ограничительные ордера предоставляются фактически всем женщинам, которые их запрашивают, доказательства являются при этом излишними. Во всех случаях не уделяется никакого внимания ни необходимому разбирательству, ни серьёзности свидетельств, – одни лишь массачусетские судьи выдают до 60 000 ордеров каждый год. Лишь в последние годы ситуация в Соединённых Штатах стала постепенно меняться…

К сожалению, судебная практика в России закрепляет за женщинами право исключительной собственности в отношении своих детей и сводит роль отца исключительно к выплате алиментов. И это несмотря на то, что как прежнее, так и нынешнее семейное законодательство устанавливает абсолютно равные права и обязанности отца и матери в отношении своих детей. По закону отец и мать равны в своих правах на ребёнка. Однако это равноправие существует лишь на бумаге. По разным данным, от 95 до 97% детей после развода автоматически передаются матери, в то время как на Западе этот процент составляет 85-90%, а 10-15% детей остаётся под совместной опекой...

В СССР существовала рекомендация Верховного суда для судов нижних инстанций о предпочтительности передачи детей под опеку матери после развода. Чудовищный документ, поправший законы и Конституцию, созданный теми, кто призван законы и Конституцию защищать! Последняя рекомендация предлагает судьям определять достойного родителя, учитывая интересы ребёнка. Но на практике за эти годы почти ничего не изменилось.
Всегда ли «свято» материнское право? Как быть отцу, бывшая супруга которого категорически против его общения с ребёнком? Подать в суд? В лучшем случае он получит законную возможность видеть ребёнка пару часов в неделю, а всё остальное время, 24 часа в сутки, мать и её окружение будет настраивать ребёнка против отца. «Разрешить отцу свидания с сыном раз в две недели в течение двух часов в присутствии матери»... Где же проводить эти краткие свидания? В доме бывшей супруги, дышащем чувством неприязни? На улице? В ресторане? В школе? Хорошо бы – у себя дома, но ведь мать возражает против поездок ребёнка к отцу.

Возможно и такое: время и место назначены, но ребёнок, со слов матери, «заболел» или «очень занят уроками», «не хочет тебя видеть», «на него плохо влияет общение с тобой». Отец отказывается от обращения в суд, опасаясь испортить отношения с бывшей женой, которая располагает единоличным правом навсегда отнять у него ребёнка. И день за днём ребёнок растет без отца.

«Нет юридического основания для того, чтобы ограничить материнские права», – скажут судьи. Однако юридических оснований для ограничений прав отца также не существует, но этот факт не учитывается сложившейся судебной практикой: презумпция недоверия к отцу, наряду с презумпцией доверия к матери, действует по умолчанию во всех случаях. И пока дело обстоит таким образом, тысячи, миллионы женщин получают законную возможность нагло и абсолютно безнаказанно совершать одно из самых чудовищных преступлений, известных человечеству: отнимать у отцов их детей, а беспомощных, не имеющих права голоса детишек разлучать со своими отцами...

5. «Украденное» право на отцовство. Горькая правда или ложь во спасение?

Традиционно считается, что все дети, рождённые в браке, являются детьми мужа. Однако вместе с открытием ДНК возник целый корпус совершенно новых проблем в сфере медицинской этики. Ещё несколько лет назад, если предполагаемый отец обращался к медикам для установления своего отцовства «просто из любопытства», эта информация ему, как правило, не предоставлялась. Причина заключается в том, что установка на предотвращение случайного обнаружения обмана ничего не подозревающим отцом действовала «по умолчанию», а неверные женщины и матери были, таким образом, заранее амнистированы. Мужчина был обречён пребывать в неведении: а своего ли ребёнка он растит?

В статье «Внутриутробное тестирование отцовства с использованием дезоксирибо-нуклеиновой кислоты», опубликованной в1996 г. американским журналом «Акушерство и гинекология», было установлено, что в послеродовом тестировании 37% предполагаемых отцов не являлись биологическими отцами детей. Было выполнено 753 послеродовых теста на отцовство, и почти каждая мать не исключала возможность того, что отцовство новорождённого неоднозначно. В некоторых странах тесты ДНК широко доступны, подобно тестам на беременность: любой отец может приобрести этот тестер и провести анализ. Массовые данные поражают: например, в США (2002 г.) было проведено около 300 000 тестов ДНК на отцовство; оказалось, что каждый третий ребёнок, то есть чуть более 30% детей – не являются родными детьми своих официальных отцов. Это был эффект взорвавшейся бомбы.

А что же в России? Масштабных исследований не проводилось, но нет оснований полагать, что в нашей стране дело обстоит иначе: распад культурной идентичности, произошедший в 90-е годы, предполагает, помимо всего прочего, тотальный регресс от парного брака к промискуитету, активно пропагандируемому многими современными СМИ.

Справедливо ли, чтобы мужчина был обязан оплачивать жизнь биологически чужих детей, в случае, если это уменьшает ресурсы для его родных детей? Что делать несчастному, на склоне своих лет, обнаружившему, что всю свою жизнь он растил детей, зачатых его лучшей половиной от других партнёров? Что право быть отцом у него, попросту говоря, украдено? И какое из мыслимых наказаний может быть адекватным подобному преступлению?!

6. Мужчины лишены права на репродуктивный выбор

Родительство – вопрос осознанного, ответственного выбора; оно ни в коем случае не должно быть принудительным. Однако возможности у мужчины и женщины здесь явно неравнозначны, и эта гетеротопия диктуется самой природой.

Если женщина хочет быть матерью, она самолично может принять решение забеременеть и сохранить беременность без уведомления партнёра, может родить ребёнка, не ставя его отца в известность, и даже в этом случае у неё есть шанс вынудить мужчину платить алименты, т.е. финансировать её личный выбор. Не секрет, что беременность часто достигается с помощью обмана, особенно если партнёр влиятелен и обеспечен. («вплоть до введения в себя спермы из презерватива партнёра»)

Если женщина, напротив, не хочет быть матерью, в её распоряжении есть право на аборт, она вполне может прервать беременность, имитируя выкидыш (ни один медик не выдаст тайну её партнёру), или отказаться от ребёнка сразу после родов, передав его на усыновление третьим лицам. Она обладает единоличной властью решать за ещё не рождённого ребёнка – жить ему или нет, а за мужчину – быть ли ему отцом.
Мужчина же полностью лишён репродуктивного выбора; возможностей влияния на ситуацию у него лишь незначительно больше, чем у эмбриона, но совершенно точно меньше, чем у новорождённого…